Category: Allgemein

Камерная выставка в петербургском ЦПКиО рассказывает больше о женских характерах, чем о моде Фото: Александр Петросян / Коммерсантъ

Но о развитии моды эта выставка все же не расскажет. Фотографии представлены главным образом из собраний манекенщиц тех лет. Из личного архива Евгении Хартлебен-Куракиной (сейчас живущей в Берлине), собиравшей фотографии свои и “других девочек”, и Лии Китц (она по-прежнему в Петербурге). А портфолио в те годы собирались из тех отпечатков, которые моделям удавалось выпросить или подобрать во время своего восьмичасового трудового дня.

Quelle: http://www.kommersant.ru/doc/1694223/print

В петербургском ЦПКиО, в Конюшеном корпусе Елагина дворца открылась выставка “Ленинградские моды 1960-1970-х”.

Выставочные залы Конюшенного корпуса выбраны для этой экспозиции не случайно. Некоторые фотографии, экспонируемые на выставке, здесь, на Елагином острове, и сделаны. А в самом Елагиноостровском дворце 40-50 лет назад регулярно проходили модные показы (конечно же, в рамках культурной работы, проводившейся парком). Можно добавить и то, что в те годы ЦПКиО имени Кирова по части культмассовой работы был не слабее Кировского театра по части балета.Выставка же, которую показывают здесь сейчас, выглядит скорее камерной, чем массовой. Несколько десятков кристального качества черно-белых фотографий, размещенных по нескольку снимков в одной раме. Примерно так и развешивали их в ателье особо модных индпошивов. Снимки в основном женские: мужчин в советской моде в те годы еще меньше, чем в мировой.На одной из самых запоминающихся фотографий никакой модной одежды и вовсе нет. На ней головка в треть оборота с модной прической “хала”, длинная обнаженная шея, густо “нагуталиненные” ресницы. Ничего общего с тем, во что эта прическа превратилась в повседневном обиходе советских торговых работников. Придумала ее для конкурса парикмахеров в 1966 году Галина Нагибина, фотопортрет сделал знаменитый Петр Сегаль — главный, если не единственный ленинградский модный фотограф. А модель — Евгения Хартлебен-Куракина, сегодня она одна из инициаторов этой выставки.В ЦПКиО привезли много фотографий из ее архива, как студийных, так и сделанных на пленере. На них можно разглядеть и крой, и детали отделки. Порадоваться, как тогда говорили, комплектам. Иногда немного смешным и очень декоративным (вот все в горошек — и коротенькие брючки, и курточка, и кепочка). Или удивиться непреходящей элегантности коротких коктейльных платьев с перчатками до локтя, которым мог бы позавидовать и Голливуд. Мода тех лет очень кинематографична — но куда идти в таком платье советской женщине?

На самом деле идти можно было куда угодно. Вот у меня дома есть фотография мамы в серьезном, но все же откровенно коктейльном платье на ленинградской улице. Только без перчаток, а с плетеной сумочкой и авоськой, из которой выглядывают огурцы и бумажный сверточек, а в нем, скорее всего, 200 граммов докторской колбасы кусочком. С другой стороны, и любительский снимок манекенщиц Дома моделей, cделанный в 1963 году, вполне мог бы сойти за групповой портрет передовой молодежной лаборатории какого-нибудь там НИИ.

Большинство фотографий сделаны все же Петром Сегалем (cейчас этого фотографа уже нет в живых). Каждая как стоп-кадр из фильма: можно придумать и судьбу, и характер героини, которая надела сегодня летящее белое платье, забрала волосы в хвост и печально стоит на ступенях рассыпающейся лестницы. Все-таки правы организаторы “Ленинградской моды”: на выставке представлены вовсе не фотографии платьев, а воспоминания о модных женских образах. Даже о модных женских характерах и настроениях. Впрочем, и модели одежды можно разглядеть. Вот, скажем, клетчатый костюм — короткий жакет и юбка макси. Петр Сегаль сфотографировал его в 1973 году. Модель была рекомендована ленинградским ателье к пошиву.

А вскоре в таких костюмах, вместо того чтобы, как на фотографии, плыть куда-то на яхте вместе с лощеным спутником, уже вышагивали на работу молодые инженеры. Некоторые и широкополую шляпу не забывали надеть. Так что ленинградская мода не рождалась на улицах. Она проектировалась в домах моды. Во всяком случае, на выставке в ЦПКиО это видно абсолютно отчетливо. Как, впрочем, видно и то, что рождалась иногда вдогонку. В 60-е еще не отпускали new look, в 70-е осторожно и с оглядкой торопились за хиппи.

Но о развитии моды эта выставка все же не расскажет. Фотографии представлены главным образом из собраний манекенщиц тех лет. Из личного архива Евгении Хартлебен-Куракиной (сейчас живущей в Берлине), собиравшей фотографии свои и “других девочек”, и Лии Китц (она по-прежнему в Петербурге). А портфолио в те годы собирались из тех отпечатков, которые моделям удавалось выпросить или подобрать во время своего восьмичасового трудового дня.

Quelle: http://spb.dkvartal.ru/

Die Jelagin-Insel, die nach seinem einstigen Besitzer, dem Hofmarschall Iwan Jegalin benannt wurde, liegt im Nordteil des Newa-Delta in guter innenstädtischer Lage. Nach dem Erwerb der Insel 1817 beauftragte Alexander I. den Architekten Carlo Rossi, der bis heute zu den wichtigsten Baumeistern Petersburgs gehört, mit der Umgestaltung der gesamten Anlage. Er baute das Herrenhaus zu einem Palast um, errichtete Pavillons und Dienstbauten und gestaltete die riesige Parkanlage neu. Fünf Jahre später war die Jelagin-Insel eine der schönsten Architektur- und Parkensembles der Stadt. Der prunkvolle Palast beherbergt heute ein Museum für die angewandte Kunst des 18. bis frühen 20. Jahrhunderts, die Grünanlagen werden als “Zentraler Park für Kultur und Erholung” genutzt und im klassizistischem Stallgebäude finden Wechselausstellungen statt.

200 Fotos in bester “Vintage”-Qualität

In diesem edlen Rahmen erinnert sich nun das berühmte Mannequin der 1960er und 1970er Jahre Ewgenija Hartleben-Kurakina an die besten Modedesigner und Fotografen ihrer Zeit. Ewgenija stellte ihre private Sammlung zu einer charmanten Ausstellung über eine versunkene Epoche zusammen.

Ein Modemagazin, das es nie gab

Die meisten Aufnahmen stammen von Peter Segal, der zu den führenden Fotografen der Stadt zählte und über eine Art Monopol in den beiden Leningrader Modehäusern verfügte. Er beschränkte sich nicht auf Studioaufnahmen, sondern bemühte sich um Transportmittel und fuhr so oft wie möglich in die Gärten und Schlösser der nordischen Hauptstadt und ihrer Umgebung. Die in der Ausstellung gezeigten Portraits wurden überwiegend für das Leningrader Modemagazin gemacht. Es hatte keinen Namen, wurde nicht verkauft, lag aber in jedem Atelier der Stadt aus.

Zurückhaltender Luxus

Die Ausstellung “Leningrader Moden der 1960er und 1970er” rekonstruiert nicht nur eine in jeder Hinsicht altmodische Welt, vielmehr kann der Besucher den Wurzeln des Petersburger Stils nachspüren. Dieser ist durch eine dezente zeitlose Eleganz gekennzeichnet – das ist sogar trotz der sowjetischen Tristesse und der aus heutiger Sicht stellenweise komischen Modelle auf vielen Fotos durchaus nachzuvollziehen. Für manche mag es überraschend sein, dass es in der Sowjetunion sowohl Mode als auch Models und Modemacher gab. Davon kann sich der Besucher noch bis Ende August 2011 mit großem Vergnügen überzeugen.

Quelle: globe-M

С 31 марта до 10 мая в рамках Московского международного фестиваля «Мода и стиль в фотографии 2011» в Галерее искусств Зураба Церетели прошла выставка «Ленинградские моды 1960-70х». В основе экспозиции – фотографии из личного архива Евгении Хартлебен-Куракиной, которая была в то время манекенщицей ленинградских домов моды.

Екатерина Кондранина, куратор выставки «Ленинградские моды 1960-70-х годов» отметила: «В 2011 году Московский дом фотографии, ныне Мультимедиа Арт Музей, провел в Москве международный фестиваль «Мода и стиль в фотографии» уже 8 раз. С 1999 года, каждые 2 года, мы привозим в Москву лучших фотографов моды в России и за рубежом, показываем самые актуальные проекты, открываем ранее неизвестные архивы.

На фестивале всегда присутствуют премьеры. В этом году мы впервые показали в России выставку «Ленинградские моды 1960-70-х годов», собранную из уникальных фотографии из частных архивов ленинградских моделей тех времен Евгении Куракиной, Нины Большаковой, Лии Китц, Наташи Симуни и модельера тех лет, Людмилы Обручевой из Санкт-Петербурга и Берлина.

На выставке были представлены более 150 оригинальных отпечатков, а также альбомы и календари тех времен. Работая с историческим материалом, рассматривая фотографии 1960-70-х годов, было интересно провести параллели с сегодняшним днем и понять, как мода того времени, трансформируясь в современности, приобретает актуальность и вдохновляет дизайнеров и художников.

Мы выражаем огромную благодарность Евгении Хартлебен-Куракиной за предоставленные фотографии и Александре Карповой за помощь в собрании материала и подготовке выставки».

С Евгенией Хартлебен-Куракиной беседует Елена Лерман, аналитик моды (ИА «РИА Мода»).

Е.Л.: Уважаемая Евгения, расскажите, пожалуйста, как началась Ваша карьера в индустрии моды СССР? Как, вообще, становились советскими манекенщицами?

Евгения Хартлебен-Куракина: По всей вероятности, по-разному. Индустрии манекенщиц в те годы не существовало, модельных агентств тоже. Многие приводили своих знакомых, подружек, подчас находили на улице, как меня, например. Меня, заплаканную от неудачной попытки поступления в институт, остановила Алефтина (в те годы она была модельером детской одежды), утешила и предложила работать манекенщицей в Доме моделей на Невском проспекте. Мне было 17 лет, и у меня было амплуа «грустного подростка».

Отбор был, но он был человеческим, несмотря на то, что отбирали не всех. Несомненно, были и критерии отбора: рост, размер, пропорции, хотя, на мой взгляд, основу выбора составлял образ. Мы были неординарные, каждая несла в себе стиль, эпоху, дух родного города. Манекенщицы были личностями, в отличие от современного мира моделей. Времена меняются, меняются и критерии.

Е.Л.: Удивительно, что Вы, со своей утонченной красотой и аристократической фамилией, стали лицом Ленинградского Дома моделей, вспомним, что героинями того времени были передовые колхозницы и работницы…

Евгения Хартлебен-Куракина: Меня в молодости, как я думала в шутку, называли «графиней». И не могла я в те далекие годы предположить, что в «этой шутке» была своя доля правды. Уже в этом веке, найдя, наконец-то, время заняться поиском истоков своего рода, мне удалось с помощью Дворянского общества Санкт-Петербурга отыскать источник моих корней. Я получила подтверждение тому, что мой род относится по псковской линии к дворянскому роду Куракиных. К роду Куракиных, служивших при дворе и при Александре II, и при Александре III, но после революции 1917 года обедневших и разорившихся.

Е.Л.: Помимо показов и фотосессий как еще могли проявить себя такие красивые девушки-модели? Были ли у Вас предложения от зарубежных компаний?

Евгения Хартлебен-Куракина: Мне кажется, что у нас не было особого проявления себя, как красивых девушек-моделей, кроме того, что портреты многих из нас красовались по всему городу, были развешены по ателье города, печатались во многих журналах. Как-то навестила наш город одна французская манекенщица со своим собственным фотографом. Это событие было грандиозно само по себе. Фотограф сделал с ней и вместе со мной массу фотографий в городе на Неве, она принимала участие в нашем очередном показе моды, причем показывала нашу коллекцию. Сопровождать попросили меня, в связи с тем, что я знала французский и могла общаться с ними, ну, и, безусловно, было приставлено к нашим совместным фотосессиям по городу одно административное лицо. Замечу, что без знания французского языка случались довольно казусные ситуации – на вопросы: почему вы учитесь в институте, ведь вы манекенщица, для чего вы учитесь, на приглашение провести совместно вечер и пообщаться, мне приходилось отказываться от всего, ссылаясь на то, что мне надо в институт вечером, что я безумно занята. А на вопросы административного лица, о чем они тебя спрашивают, приходилось красиво фантазировать: «о погоде, дескать, спрашивают, где и что можно посмотреть и город им очень нравится наш». Фотографом было сделано несметное количество фотографий, но, увы, ни одной из них мне не удалось увидеть. Где они все? Подобных казусов в нашей манекенной жизни было много. Мы боялись быть открытыми и знали, что нам было не положено открыто общаться. Никаких предложений от зарубежных компаний и не могло быть, хотя за рубежом к нам проявляли интерес. А если они и были, то мы о них не знали.

Модель Евгения Куракина, фотограф Петр Сегаль,

фотосессия для журнала, Ленинград, 1970

Е.Л.: Первые советские топ-модели не были обделены вниманием КГБ. Зарубежные выезды сопровождались тотальным контролем. Какие моменты при общении с «товарищами из органов» запомнились Вам больше всего?

Евгения Хартлебен-Куракина: Почти каждый выезд за рубеж был сам по себе уже казус. После каждой поездки нас обязательно ставили на ковер и обсуждали, что кто-то из нас недостойно вёл себя за рубежом, причины были разные и любые. У меня сломался ремешок на только что купленной босоножке, и я остановилась починить её на ходу. Около меня тут же выросло «лицо» с вопросительным взглядом и дожидалось, пока я не смогла «прыгать» дальше. А в собственном городе мы часто на вопрос, кем ты работаешь, отвечали: продавщицей, заранее зная, что работать манекенщицей непристойно.

Е.Л.: Чем для Вас знаменателен период 1960-70 годов? В это время в обществе шли дебаты по поводу жизнеспособности появившихся мини-юбок, широкого распространения женских брюк и т. д…

Евгения Хартлебен-Куракина: Учась одновременно в институте, и работая в Доме моделей, было время, когда нас в институт на проходной просто не пускали, если мы были в брюках. Повязав шарф на бедрах, и закатав брюки по колено, таким образом можно было пройти через проходную. И только после этого мы прекращали наш маскарад, хотя, у меня лично, было много подобных конфликтов с администрацией института до тех пор, пока я не уговорила администратора демонстрационного зала Дома мод провести в нашем институте показ моделей, включая брючные ансамбли. Мне удалось благополучно окончить институт, благодаря некоторым покровителям брюк и мини-юбок.

Модель Евгения Куракина,

фотограф Збигнев Косыцаж (Zb. Kosycarz),

Е.Л.: Вам довелось поработать с выдающимися специалистами отрасли: художниками, модельерами, фотографами… Какими самыми яркими впечатлениями Вы бы могли поделиться?

Евгения Хартлебен-Куракина: Мы начали выезжать на Лейпцигскую ярмарку, престижную и значимую в те годы, у нас появился обоюдный тесный контакт с фирмой «Модель», ГДР. Проводили совместные показы с ГДР, Венгрией, позже с Италией, Японией. Потрясающий эксперимент проделали японские дизайнеры, им были высланы фотографии всего нашего манекенного состава и наши размеры, они выбрали себе манекенщиц и, не видя нас, сделали коллекцию моделей, привезенную в Ленинград. Коллекция показывалась уже в городе на Неве и была восторженно принята культурной северной столицей. В Доме дружбы был совместный прием и нам, манекенщицам были представлены японские дизайнеры, сделавшие эту коллекцию. Коллекция превзошла все ожидания! Цветовая гамма, ткани, стиль, смелость. И сколько было «глаз» вокруг нас.

Е.Л.: Не могли бы Вы рассказать, как сложилась Ваша судьба и карьера в модной индустрии?

Евгения Хартлебен-Куракина: У меня нет карьеры в модной индустрии. В наше время у нас таких возможностей не было. Не было возможности открыть, например, модельное агентство, галерею искусств, литературный салон. Нам был указан стандартный советский путь, институт и работа по специальности. По образованию я социолог.

Е.Л.: Следите ли Вы за проходящими в России неделями моды? И чтобы Вы могли пожелать российским дизайнерам, чтобы их марки были востребованы на зарубежном рынке?

Евгения Харлебен-Куракина: Да, иногда, посещая Петербург, я присутствую на показах мод. Мне удалось провести и пару совместных проектов, вывезла и организовала в начале столетия необычную берлинскую дизайнершу, Кри-Кри с показом ее коллекции. В прошлом году, во время моего визита, попала на последний день AURORA Fashion Week и просмотрела несколько показов. Могу пожелать российским дизайнерам меньше навороченности, больше стиля, элегантности, утонченности. В простоте – весь секрет. У Ленинграда был всегда свой стиль в одежде, он отличался от любого другого, его можно было сразу узнать. Желаю дизайнерам приобрести свой стиль.

Евгения Хартлебен-Куракина, фотограф Елена Сильницкая,

Е.Л.: На мировых подиумах все отчетливей проявляется тенденция привлечения «возрастных» моделей. В нашей стране великолепная Светлана Светличная является лицом ювелирного бренда Gabilo. Как Вы смотрите на возможность Вашего возвращения на подиум?

Евгения Хартлебен-Куракина: Порой кажется странным, на фотосессиях появляются «возрастные» модели. Мы настолько отвыкли от привычной «нормальной», повседневной красоты, дичась собственного «натурализма», притянутых к «инопланетянам» модной индустрии. Вы понимаете? Я думаю, что каждый возраст и образ имеет право «на жизнь». Признаюсь, не задумывалась на тему сию, но знаю заранее, что на сам подиум никогда не вернусь. Есть другие методы собственной реализации – отдать опыт, поделиться. Нынешнее модельное поколение не переживает казусы манекенного поколения 60-70 гг. В наше время на каждого из нас «одевалось» по шесть, порой семь и больше моделей за показ. Забавные истории ожидали нас, выходя на подиум и пройдя до середины дорожки, ты вдруг обнаруживаешь, что, ха… – на тебе одна туфля черная, а другая белая. И ты несешь себя в этот момент так, как будто, так и должно было быть, как будто это сию секунду придуманная мода. В настоящее время модель редко переодевается, вокруг нее вьются по несколько человек и одевают иногда шестеро рук. Золотые времена.

Е. Л.: Глядя на Вас, в который раз убеждаюсь, что женская красота с возрастом становится только благороднее. Если можно, поделитесь Вашим рецептом сохранения красоты…

Евгения Хартлебен-Куракина: Какой неожиданный вопрос. Вам не кажется, что благородство – внутреннее состояние, а не внешняя оболочка? Принимать все новое с улыбкой, радоваться миру, испытывать положительные эмоции и пить большое количество минеральной воды. И быть всегда в хорошем настроении.

Е.Л.: Разрешите Вас поблагодарить за время, которое Вы смогли уделить, отвечая на наши вопросы. Надеемся на продолжение нашего сотрудничества.

Евгения Хартлебен-Куракина: Благодарю Вас за внимание. Удачи и успехов!

Фотографии предоставлены Мультимедиа Арт Музеем и Евгенией Хартлебен-Куракиной.

Quelle: http://riamoda.ru/article/news-21.html

Правительство Москвы, Департамент культуры города Москвы, Мультимедиа Арт Музей, Москва и Музей «Московский дом фотографии» представляют выставку «Ленинградские моды 1960-70х».

С 31 марта до 10 мая в рамках Московского Международного фестиваля «Мода и стиль в фотографии 2011» в Галерее искусств Зураба Церетели будет проходить выставка «Ленинградские моды 1960-70х».

Модная фотография – это фотография женщины, а не фотография платья.

На выставке будут представлены фотографии топовых городских манекенщиц с журнальных страниц 60-70х, таким образом составляя модную летопись Ленинграда.

Как сообщается в пресс-релизе: «Самым соблазнительным вдохновением для фотографов, снимающих моду, всегда был образ, который невозможно реализовать на снимке без личности манекенщицы…Как бы не менялся характер фотографии в истории, всегда самым желанным объектом съемки являлась женщина. Русские же манекенщицы всегда были востребованы в качестве идеальных «лиц с обложки». Они не только сегодня диктуют стандарты красоты всему Земному шару. Их победоносное шествие по мировым подиумам началось уже после революции 1917 года. А в 60-х и 70-х годах Ленинград мог гордиться лучшими манекенщицами нашей страны, большинство из которых были представительницами знатных дворянских родов России.

Фотографии на выставке – это снимки из личных архивов ведущих манекенщиц Ленинграда. Основу экспозиции составляет коллекция Евгении Хартлебен-Куракиной, которая была в то время одним из самых востребованных лиц Дома моделей. В них отражается результат творчества модельеров, фотографов и манекенщиц Ленинграда. По коллекции можно не только воссоздать образ топ-модели того времени, но и познакомиться с трендами моды, характерными для шестидесятых и семидесятых годов. Кроме того, по снимкам прослеживается и развитие фотоискусства, которое, стоит заметить, тогда шло в ногу с европейским. И если в европейской фотографии шестидесятых стали появляться движение и сюжет, то эту же тенденцию можно отметить и в петербургской школе. Фотографы стали отказываться от студийной съемки и все чаще выезжать со съемочной командой на улицы города. Заглавный же образ ленинградской фотографии был таков: подлинная женственность с высокой нотой естественного аристократизма»

Материалы предоставлены Московским Домом Фотографии.

Выставка «Ленинградские моды 1960-70х» пройдет с 31 марта до 10 мая в Галерее искусств Зураба Церетели по адресу: Пречистенка, 19.

Quelle: http://riamoda.ru/announce/news-205.html

31 марта — 10 мая

Галерея искусств Зураба Церетели, Пречистенка, 19

Летопись модного Ленинграда в фотографиях, собраная из личных архивов бывших моделей. Весомая часть коллекции принадлежит Евгении Хартлебен-Куракиной, одному из самых востребованных лиц Дома моделей в то время. Снимки довольно подробно рассказывают историю трендов шестидесятых и семидесятых, в том числе воссоздавая образ советской топ-модели. Интересно, что многие кадры сняты не в студии, а на улицах города, так советская фотография старалась не отставать от европейских тенденций. В 1960-е студийная съемка стала менее статичной.

Quelle: http://www.the-village.ru

Евгения Куракина, одна из ведущих ленинградских манекенщиц шестидесятых годов, теперь редко бывает в Петербурге, чаще всего проездом из Берлина. Во время недавнего визита нам удалось встретиться и поговорить с ней об особенностях модной индустрии тех лет. В то время Евгения была знакома с миром fashion не понаслышке, ведь она была «лицом» города и представляла нашу моду за границей. Именно она была свидетелем самого начала «вывоза» наших манекенщиц на мировые подиумы, которые сегодня изрядно заполнены славянскими лицами.

Русские манекенщицы особенно востребованы на мировой модной арене. Так было не всегда?

Конечно, нет! Нельзя говорить, что русские манекенщицы были востребованы за границей в то время, когда я работала, а это были шестидесятые годы. Мы тогда были «за решеткой», за занавесом. И только в семидесятых начали выезжать за границу.

Правда, что вы выезжали «под присмотром»?

Разумеется! На каждую манекенщицу обязательно был кто-то, кто за ней присматривал. Свободно передвигаться за границей было нереально. Мы все были под контролем. Это делалось неофициально, но все знали, что это есть. Тем более что манекенщиц всегда вывозилось меньше, чем персонала.

Расскажите о своих поездках. Вам приходилось избавляться от слежки?

Были забавные истории. В Лейпциге ежесезонно проводились ярмарки. На одной из них у меня сломался замок на туфельке, и я остановилась, чтобы поправить его. Ко мне мгновенно подбежал администратор выяснять, почему я остановилась. В другой раз мы спускались в гостиничном лифте с англичанином, который пытался с нами завести беседу. Мне пришлось ему сказать, что мы советские манекенщицы, и с нами разговаривать нельзя.

Такова была установка начальства? Она исключала общение с иностранными гражданами?

Да. Без сопровождения администратора мы даже не имели права посидеть в баре. Все наши передвижения были под контролем. Нам нельзя было контактировать с иностранными гражданами.

В этих заграничных поездках вы представляли ленинградские коллекции одежды?

Обычно на нас делалась коллекция, в рамках которой для каждой манекенщицы создавался свой образ. Меня называли грустным подростком. И я очень долго пробыла именно в образе подростка. Еще помню, что как-то раз в Германии была в образе Ивана Царевича.

Какая цель была у показов? Продемонстрировать достижения ленинградской легкой промышленности?

Я думаю, что показать ленинградский стиль. Может быть, даже советскую моду.

Расскажите, какой она была?

На волне популярности был спортивно-элегантный стиль. А в семидесятые годы мы носили такие юбки и такие платформы, что сейчас уже ничего не кажется смелым. В Москве меня как-то остановил милиционер, потому что я была в красной прозрачной батистовой рубашке, и на мне не было бюстгальтера.

Чтобы быть «выездной манекенщицей» нужно было обладать определенными чертами характера? Или, может, иметь партийный билет?

Такие вещи тоже существовали. Помню, на одном собрании нам было заявлено, что поедут только те, кто является членом партии . И кстати, многие девушки сразу же бежали вступать.

А у вас был партбилет?

Нет, у меня его не было. Я и в комсомоле не состояла. Выезжала благодаря тому, что была востребована модельерами, потому что многие коллекции делались именно на меня. В Доме моделей как-то был забавный случай. На собрании перед одной из поездок моя хорошая подруга встала и сказала: «А вот Женю Куракину посылать нельзя, потому что она не в комсомоле, не замужем и живет одна».

Евгения, как в то время становились манекенщицами?

Манекенщиц обычно находили. Меня тоже нашли. До этого момента я вообще ничего не слышала даже о Доме моделей.

Расскажите, как вас нашли?

Это была достаточно трагичная история. Я закончила школу, и моя мама очень хотела, чтобы я поступила в Политехнический институт. На вступительных экзаменах я получила четверку по физике, и меня не взяли. Я не знала, как сказать об этом маме, потому что для нее это было трагедией. Я шла по Невскому проспекту домой на улицу Рубинштейна и плакала. У Казанского собора меня остановила Алевтина, детский модельер Дома моделей, и стала утешать. Мне пришлось, захлебываясь слезами, рассказать свою печальную историю. В ответ она мне сказала: «Ты мне очень нравишься, приходи к нам работать манекенщицей». Я пришла домой вся зареванная, рассказала маме, что меня не взяли. Она очень расстроилась и пообещала, что возьмет меня на работу к себе в институт. В ответ я возразила, что уже нашла себе работу. И когда я произнесла слово «манекенщица» (я понятия не имела, что это такое), то с мамой сделалось плохо.

Вы, правда, ничего не знали об этой профессии?

Ничего. Мне в голову не могло прийти, что ходить по дорожке туда и обратно – это и есть работа. Тогда мир моды был очень закрытый, и вообще мало кто имел о нем представление. Но мне доставляло удовольствие это занятие. Ведь смысл нашей работы заключался в том, чтобы продать коллекцию, эффектно продемонстрировав ее на художественном совете.

Раскройте свои секреты, как вам это удавалось?

Мы были очень артистичные. Никогда не создавалось впечатления, что идет вешалка, мумия, которая ни на кого не смотрит. Мы общались с залом, улыбались зрителям. У нас были театрализованные показы. Я выходила под музыку из фильма «Шербургские зонтики» с зонтом и прыгала через лужи. Это был именно спектакль. И мы жили этим. Бывало даже, что люди плакали на показах, так мы их «трогали».

Вы можете сейчас определить критерии красоты, по которым тогда отбирались девочки для работы на подиуме?

Я бы не сказала, что брали, судя по красоте. Нужен был особый образ. Манекенщицы тогда были не вешалками, а личностями.

А была необходимость в 90*60*90?

Какие-то критерии, безусловно, существовали, хотя точно таких параметров не требовалось. Девушки все были худыми, но у них присутствовали формы. Это были женщины. Ни на каких диетах мы не сидели никогда. У нас даже в речи не было таких слов «диета» или «надо похудеть». Наша администратор говорила, что никого прожорливей манекенщиц она не встречала. Но на фигуре, как ни странно, это не отражалось. То ли потому что мы теряли много энергии на примерках, где стояли часами. Тогда коллекции создавались прямо на нас, поэтому примерка – это был самый тяжелый физический труд. Мы безумно на них уставали, иногда до того, что даже падали.

Сегодня вы гордитесь тем, что работали манекенщицей?

Эта работа мне очень много дала. Вообще для женщины она много значит, ведь благодаря ей есть возможность научиться одеваться, правильно «подавать» себя, вести себя, приобрести стиль, вкус. Она дает особую культуру поведения, которая так важна в обществе.

беседовала Александра Карпова
фото: Мария Бондарева
Санкт – Петербург – 19.07.2010
[:]